Главная страница » Фокусы субподряда
Важность этого поручения для клиентов определялась тем, что дожидаться понедельника они не стали
Поделиться

Важность этого поручения для клиентов определялась тем, что дожидаться понедельника они не стали. Расстроенная помощница позвонила мне и сказала, что клиентов совершенно не смущает мое состояние после недельной командировки. В субботу утром они приедут к нам в офис. Единственное о чем удалось договориться – не встречать меня на вокзале, а дать возможность выпить кофе в одиночестве и немного привести себя в порядок.

Компания из нескольких представительных мужчин прибыла вовремя. После ритуального обмена визитками и обнюхивания, посетители изложили суть дела. Коротко: они выполняли работы по субподряду для крупной энергетической компании и с ними не расплатились. Сложность дела определялась тем, что подписанный договор не содержал даты, аванс, предусмотренный договором не выплачивался, в наличии имелся минимум исполнительной документации. Сведения о передаче площадки и материалов были большей частью устные. Для принятия поручения требовалось увидеть еще кучу документов — косвенных доказательств выполненных работ. Вместе с тем было главное – угловой штамп на сопроводительном письме о принятии КСок и исполнительной документации.

Косвенные доказательства извергались клиентом долго и мучительно. Мы уже закинули иск, предварительное заседание неотвратимо приближалось, а дополнительных доказательств у меня было мало. Сомнительный акт выдачи материалов в работу, странноватый промежуточный акт рабочей комиссии, в которой участвовали представители трех компаний и технадзора, включая нашего ответчика, и директора моего заказчика.

Позиция ответчика была незамысловатая. Представитель попросил меня продемонстрировать оригинал договора и сходу обвинил в фальсификации доказательств, подав соответствующее ходатайство. Уверенный в подлинности документа, я не глядя подписал предложенный судьей документ, которым я извещался о своем праве отозвать сомнительное доказательство и также об уголовной ответственности за его изготовление.

Для доказывания факта фальсификации основного доказательства, представитель ответчика пообещал привести бывшего генерального директора ответчика в качестве свидетеля. Другой позиции у ответчика не было.

Взбешенный огульным обвинением я поставил на уши всех – клиента-директора, службу технадзора, которая осуществляла приемку объекта, линейных работников истца, бывших работников ответчика, которые почему-то радостно откликнулись на просьбу помочь.

Углубившись в ситуацию, я выяснил следующее: генподрядчик-ответчик заключил подрядный договор с компанией С. на полный комплекс работ по объекту. Компания С. работы выполнила частично. Остаток работ выполняла компания моего клиента. В моем распоряжении была копия генподрядного договора, КСки по нему, также мне достался журнал испытаний, в котором русским по белому значилось указание на моего клиента, как на лицо, которое заказывало испытания, справка о выдаче материалов в производство работ. Документы о передаче рабочей документации истцу отсутствовали, но появилась сама документация. Все было в копиях.

Я досконально изучил документы, удивление вызывало лишь то, что стоимость в предшествующем договоре за единицу продукции, которую изготавливал мой клиент, была значительно ниже, чем это было указано в нашем договоре. Отвечать на мой вопрос доверитель не стал, сославшись на занятость. Мне тоже было не до этого — цена не была предметом спора, и углубляться я не стал.

Документы и правовую позицию я отправил стороне заблаговременно. Пухлое письмо ушло на его юридический адрес в отдаленном областном центре (такой был указан в договоре и выписке из ЕГРЮЛ). Дополнительно я отправил письмо в адрес, указанный на отзыве, но уже исключительно, чтобы соблюсти политес. Я точно знал, что в почтовом отделении стоит переадресация и получить письмо ответчик явно не успеет.

В назначенный день у дверей зала сидел представитель ответчика с тучным мужчиной – бывшим директором компании.

В заседании я представил нашу первоначальную позицию по делу, дополнил найденными документами и дополнительными пояснениями.

По моей версии событий все было просто и ясно. Крупный генподрядчик пригласил мелкого субподрядчика выполнить работу без аванса, обещая заплатить много и потом. Материалы сознательно передавались через пень-колоду, рабочая документация передавалась не по акту, но имелась в распоряжении субподрядчика, разрешение на проведение работы обязан был получить генподрядчик, нам его не передавали и недолжны были, испытания проводились с участием субподрядчика, результат работ (формы КС2 и КС3, результаты испытаний и исполнительная документация) передавались по акту. Общий объем работ, включая скромный кусочек, выполненный моим доверителем, передан заказчику. В дальнейшем истца просто обманули, заставив выполнить работу бесплатно.

Представитель ответчика не предъявил возражений о приобщении к делу копий документов, судья вынесла соответствующее определение.

Допрошенный свидетель пояснил, что был директором ответчика в период, когда согласно документам производились работы. Однако, в тот период договора не подписывал, истца к работам не привлекал и вообще не знал о его существовании. Договор подписал задним числом, в машине, под давлением директора моего доверителя и еще одного уважаемого человека, который работал в руководстве ответчика. Они обещали ему, что документ не пойдет никуда, тем более в суд.

Я не стал пытаться опровергнуть его слова, задавая каверзные вопросы. Поскольку документы, которые мне удалось нарыть в промежутке между заседаниями, были в копиях, мне требовалось их «легализовать». Я показал свидетелю его подписи на договорах и КСках и свидетель признал, что подписи его, я расспросил его о порядке принятия решений о привлечении подрядчиков и он не смог мне ничего пояснить. Я указал, что прежний субподрядчик свои обязанности выполнил частично и директор подтвердил это. Я услышал все, что хотел и даже больше. Искренне поблагодарив представителя ответчика за приглашение свидетеля, я сел на свое место.

В прениях представитель ответчика упирал на то, что договор подписан задним числом, что представленные документы не подтверждают результаты работ, что аванс по договору не выплачивался, а следовательно договор является еще и незаключенным. Этим возражения ответчика были исчерпаны. Моя позиция по делу осталась неизменной.

Судья совещалась недолго и удовлетворила наши требования. В решении она указала, что по ее мнению время подписания договора не имеет значения для признания его надлежащим доказательством. Тем более, что свидетель подтвердил подлинность подписи. Этим снимается вопрос о фальсификации. Судья указала, что у ответчика было право заявить возражения, когда ему под роспись были переданы документы, подтверждающие выполнение работ. Отсутствие таких возражений означает безусловное принятие работ. Судья указала, что доказательств того, что работы не выполнялись истцом, ответчиком не представлено.

Подписывая акт сдачи-приемки услуг, я спросил у доверителя. «А все-таки, вы работали на этом объекте? Как так случилось, что генподрядчик про вас ничего не знает, исполнительная документация только в копиях, договор без даты и работа без аванса? Как случилось, что стоимость работ несколько выше рыночной? Что на самом деле произошло у вас с заказчиком?».

Директор размашисто подписал мой акт, смачно поставил на него печать и сказал. «Дима, тебе судья арбитражного суда сказала, что я выполнил работы и мне должны за них заплатить. Разве ты не доверяешь суду?»

Вечером я показывал дочке фокус – прятал монетку между пальцами, доставал ее из уха, из сахарницы и даже из ее кармана. Дочка радовалась и спрашивала – Папа, где ты этому научился? Что мне было ей ответить? На юридическом факультете такому не учат.

Источник: https://chernokaltsev.com/2016/10/20/fokusi-subpodriyda/ 


Поделиться

Добавить комментарий